Скажите лучше - вишневый сад! • Если бы вырос сад, я бы сказал - сад. А поскольку выросло дерево, зачем же мне врать? •
Это был третий полет моего мужа на Луну. Первые два мы совершили вместе. Впрочем, об этом я ещё напишу
Возможно, я виновен, но все мы когда то умираем.
какую форму утвердил бургамистр
- Ну скажи что-нибудь на прощание.
- Что сказать?
- Подумай! Всегда найдется что-то важное для такой минуты!
- Я... Я... Я буду ждать тебя.
- Не то!
- Я... Я очень люблю тебя.
- Не то!
- Я буду верна тебе.
- Не надо.
- Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
- Вот.
- Спасибо. Спасибо, Марта. Пусть завидуют! У кого еще есть такая женщина?
В первых показах фильма в первом разговоре пастора с Мюнхгаузеном была фраза пастора:
Я читал … вашу книжку… Что за чушь вы там насочиняли!.
Барон отвечает: Я читал вашу — она не лучше.
Пастор: Какую?
Барон: Библию.
Нет Никогда!
Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.
Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить двадцать лет вместе.
Будем бить через дымоход!
— Не усложняй, барон… Втайне ты можешь верить. — Я не могу втайне. Я могу только открыто.
— И когда медведь бросился на него, господин барон схватил его за передние лапы и держал до тех пор, пока тот не умер. — А от чего же он умер-то? — От голода. Медведь, как известно, питается тем, что сосёт свою лапу, а поскольку господин барон лишил его этой возможности…
— Год назад в этих самых краях, представляете, встречаюсь с оленем. Скидываю ружье — оказывается, патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружью вишневой косточкой, тьфу! — стреляю и попадаю оленю в лоб. Он убегает. А этой весной в этих самых краях, представьте себе, встречаюсь с моим красавцем-оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.
— В полночь у памятника. — Кому? — Мне.
— Всё шутите? — Давно бросил. Врачи запрещают. — С каких это пор вы стали ходить по врачам? — Сразу после смерти
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает. — Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.
— Ты меня заждалась, дорогая? Извини
меня задержал Ньютон.
— Но это факт! — Нет, это не факт. — Это не факт? — Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
Господи, как умирать надоело
В Германии иметь фамилию Мюллер, всё равно что не иметь никакой.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы? — Обязательно! Каждый здравомыслящий человек просто обязан время от времени это делать!
— Вы же разрешаете разводиться королям. — Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода. — Для продолжения рода нужно совсем другое.
В такой день трудно жить, но легко умирать.
Рамкопф: «Интересно, что будут говорить обо мне после моей смерти?» Якобина: «Поживем — увидим.»
— Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор? » Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава богу». Очень вас ждёт.
— О чём это она? — Барона кроет. — И что говорит? — Ясно что: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный… — И чего хочет? — Ясно чего: чтоб не бросал. — Логично.
— Стрелял он не черешней, а смородиной, когда они пролетали над его домом. — Медведи? — Ну, не мамонты же.
Это не мои приключения, это не моя жизнь! Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована!
— Мне? Однобортный мундир? Вы знаете, что в однобортном уже никто не воюет? Мы не готовы к войне!
— Ну-с
будем исповедоваться. — Я делал это всю жизнь.
— Разве Вы не умерли? — Умер.
Всякая любовь законна, если это любовь.
Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю, всех на волю! »
— Через полчаса начнётся бракоразводный процесс. — Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.
— Утка готова. — Отпусти её, пусть летает.
— Он его уже запомнил в лицо. — Кто кого? — Герцог. Кабанчика!
Делайте, что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!
— Бросил жену с ребёнком! — Какой ребёнок? Я — офицер! — Бросил жену с офицером!
Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!
Не может быть, чтобы один умный человек не понял другого
— Подъём в 6 часов утра! — Ненаказуемо.
— Стать таким как все
— Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?
Барон Мюнхгаузен славен не тем, что он летал на Луну. Он славен тем, что никогда не врет.
— А разве ночь? — Ночь. — И давно? — С вечера.
Мюнхгаузен (о пасторе): … мне сказали: умный человек! Марта: Ну мало ли, что про человека болтают.
— Это не герцог, это тряпка! — Сударыня, что вы от него хотите? Англия сдалась!
Мы были искренни в своих заблуждениях!
— Якобина с детства не любила меня и, надо отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства.
Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря.
Да скажем откровенно: меня тоже многое не устраивает, я тоже со многим не согласен! Да, да! В частности, я не в восторге от нашего календаря – и не первый год. Но я не позволяю себе срывы!
Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!
Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет. И никаких перспектив.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица
Улыбайтесь, господа
Улыбайтесь
— Талия — на десять сантиметров ниже, чем в мирное время. — Ниже? — То есть выше. — А грудь? — Что грудь? — Оставляем на месте? — Нет, берем с собой.
Всё пойдет по плану: после увертюры – допросы; потом – последнее слово подсудимого, залпы; общее веселье, танцы.
Дело в том, что время на небе и на земле летит не одинаково. Там — мгновения, тут — века
Все относительно. Впрочем, это долго объяснять.
Из Мюнхгаузена воду лить не будем! Он нам дорог просто как Карл Иероним
А уж пьет его лошадь, или не пьет – это нас не волнует.
Всякий муж, возвращаясь домой после недельного отсутствия, пытается обмануть жену, но не всякий додумается до того, чтобы утверждать, что он был на Луне!
Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту! Просил передать, чтоб не расходились.
— Тебя ждет тюрьма. — Чудесное место… Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес — мы будем перестукиваться.
— Карл, почему так поздно? — По-моему рано: не все глупости ещё сказаны!
Неужели обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой?
Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась.. Я улетаю налегке.
В стороночку, пожалуйста. Вы вообще уйдите.
В свое время Сократ мне сказал: «Женись непременно. Попадется хорошая жена — станешь счастливым. Плохая — станешь философом.» Не знаю, что лучше.
Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?
— Где командующий? — Командует!
— Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!
Война — это не покер! Её нельзя объявлять, когда вздумается!
Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?
Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.
— Я на службе
Если суд решит, что вы — барон, я упаду вам на грудь. Если суд решит, что вы — Мюллер, посажу в тюрьму.
— А где же наша гвардия? — Вероятно, обходит с флангов. — Кого?… — Всех!
— Попал. Утка. С яблоками. Она кажется хорошо прожарилась. — Она кажется еще и соусом по дороге облилась. — Да? Как это мило с её стороны. Итак, прошу за стол!
Сначала намечались торжества, потом аресты; потом решили совместить.
Я сам служу сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть!
Великий вы человек, барон Мюнхгаузен, а все-таки и на вас пыль ложится.
— Объясните суду — почему 20 лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия? — Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!
С восьми утра, до десяти — подвиг.
— Томас, ступай домой и готовь ужин. Когда я вернусь, пусть будет шесть часов. — Шесть вечера или шесть утра? — Шесть дня.
— Баронесса, как вам идет этот костюм амазонки! Рамкопф, вы, как всегда, очаровательны! Как дела, корнет? Вижу, что хорошо! — Судя по обилию комплиментов, вы опять с плохой новостью.
— Она сбежала от меня два года назад. — По правде говоря, барон, на её месте я бы сделал то же самое. — Поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте…
Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
Правдой нельзя оскорбить.
— Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался! — Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно!
— Господа офицеры — сверим часы. Сколько Сейчас? — Пятнадцать ноль-ноль! — Пятнадцать с четвертью! — А точнее? — Плюс двадцать два!
Я решил воскреснуть.
— Бегает? — Зачем? Ходит. — Болтает? — Молчит. — Умный мальчик, далеко пойдёт.
Умное лицо — это ещё не признак ума.
Часы пробили 2, барон стрелял 3 раза, стало быть 5 часов!
|