|
— Нет у меня никакого приступа!
— Будет!
— Аркадий Варламыч, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?
— Заметьте, не я это предложил!
И, все-таки, поверьте историку: осчастливить против желания нельзя.
Я вся такая несуразная, вся угловатая такая… Такая противоречивая вся!
Всю жизнь ограничивать себя! Бояться прохвостов и дураков! Жить в полноги, работать в полсилы! Не знать ни падений, ни взлетов! Для этого надо было родиться?!
— Так вот, я женюсь!
— Нет, ты не женишься! Умалишенных не регистрируют!
Хоботов — от тебя один дискомфорт!
— Да. Познакомился я однажды с женщиной выдающейся красоты.
— Для человека, который сегодня должен вступить в законный брак — неподходящие воспоминания.
— Я без задней мысли.
— Он начинает новую жизнь, дайте ему возможность вспомнить все лучшее.
— Если не ошибаюсь… Раиса?
— Людмила.
— Да, я так и думала…
— Высокие, высокие отношения…
— Нормальные, для духовных людей!
— Ну, юноша, самовыражайтесь быстрее.
— Cпокойствие. Молодость — это мгновение. Вы не успеете оглянуться, как я изменюсь. И не в лучшую сторону. Каким рассудительным я буду. Каким умеренным стану я.
— Помню, приходит ко мне одна. Просит выгравировать надпись.
— На чем?
— На часах. А надпись была такая: «Спасибо за сладостные секунды».
Ну, я спрашиваю: артисту? Нет. Писателю? Нет.
— А кому?
— Оказалось, мужу.
Грядут перемены!
Люди эмоционального склада нуждаются в не котором руководстве.
— В больнице я не лежал. Я был в санатории. Тоже не сахар. Особенно угнетают женщины: от 60 и выше. Начисто убивают тонус.
Ты полюбил? Ты любить не способен, как все тайные эротоманы. Ну повторяю, повторяю, если ты встретишь женщину, которая внушит мне доверие, и которой со спокойной совестью смогу поручить тебя — буду счастлива.
Да… Зря мы доверили ему нести горячительное. Оно его возбуждает.
— Хоботов, это упадничество! — Это жизнь!…
— Ну почему, в этом есть известное изящество: вы — в ЗАГС, а Хоботов — в монастырь.
— Бывают периоды, когда твой знакомый становится опознавательным знаком.
— Прости меня, я же не спрашиваю тебя, одна ли ты идешь сегодня в ЗАГС!
Велюров: Вы ее…
Костик: Ну!
Велюров: Вы ее… Вожделели!
— А… Это бывает и очень часто. Женщины по-разному переносят беременность. К нам в 19 кабинет приходила одна дама в таком положении. Представьте себе, при виде мужа ее тошнило!
Партия переходит в эндшпиль, и играть его, девушки, буду я!
— Так вот это сокровище Вам не сдалось. Это мой крест!
И нести его мне. А Вы еще встретите человека и поскладнее, и посвежее.
— На Ваших глазах за одну секунду я встретил и потерял девушку, которая снилась мне всю жизнь. И что же? Я даже сдал вчера кандидатский минимум.
— И как это все у вас развивалось? Ступенчато?
— Вы популярны !
— Нет. Это витаминизация популярна… Столько нервных больных ! А колоть некому…
Вам нужен творческий непокой!
— Это был какой-то гипноз. Непостижимо. Своими руками отдать счастье, надежду. Отказаться от обновления. И, как всегда, из-за боязни призраков.
— Ну, ну кой черт занес Вас на эти галеры?
— А что мне делать? Маргарита Павловна ее не одобрила, вот и верчусь. В своем немолодом уже возрасте веду иллюзорную жизнь, хожу в кино на последний сеанс, три раза был в оперетте, теперь вот на катке. Один раз водил ее на лекцию. Она пошла по доброте своей.
— У меня нормальная температура.
— Тем лучше. В холодном состоянии операция пройдет безболезненно. Хотя, согласись, что твое состояние от холодного далеко.
— Хоботов, Хоботов, ради бога, уймись! Это временная, но необходимая мера. Я ответственна перед тобой, и перед женщиной, которая однажды явится, и которой я обязана вручить тебя невредимым, целым, в здравом рассудке.
— Костик, объясните мне: чего она хочет?
— Кто?
— Маргарита Павловна.
— Вас. Вы ей нужны. Это у нее в подсознании. Понимаете, именно так выражается ее потребность в мировой гармонии.
— Но это же невозможно!
— Ну, как знать.
| 
