|
Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно.
Это твоя жизнь, и она становится короче каждую минуту.
Если вы это читаете, значит, это предупреждение для вас. Каждое прочтённое вами бесполезное слово отнимает секунду вашей жизни. Вам что, больше делать нечего? Ваша жизнь настолько пуста, что вы действительно не в состоянии найти себе занятие поинтереснее? Или власти настолько поразили вас своим уважением и доверием ко всем кому ни попадя? Вы читаете всё, что должны прочитать? Вы думаете обо всём, о чём должны думать? Покупаете всё, что преподносится как необходимое вам? Выходите из своей квартиры. Познакомьтесь с человеком противоположного пола. Прекращайте скупать вещи и онанировать. Бросайте свою работу. Развяжите драку. Докажите, что вы живы. Если вы не заявите права на свою человечность, то станете цифрами в статических отчётах. Я вас предупредил. Тайлер.
Ты — это не твоя работа. Ты — это не сколько денег у тебя в банке. Ты — это не машина, которую ты водишь. Ты — это не содержимое твоего кошелька. Ты — это не ключи от машины. Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…
Если не знаешь, чего хочешь, умрешь в куче того, чего не хотел.
Аварийный выход на высоте 30 тысяч футов. Иллюзия безопасности..
— Когда люди думают, что ты умираешь, тебя серьёзно слушают…
— А не только ждут своей очереди заговорить.
Перестань ты за все цепляться и наплюй на все… Наплюй!
— Я знаю, я вёл себя очень странно, и, возможно, тебе показалось, что во мне уживаются два разных человека.
— Доктор Джекил и мистер Мудак.
Давно известно: мы причиняем боль тем, кого любим. Но часто бывает и наоборот…
Я не верну тебе деньги. Считай это расплатой за мудизм.
Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?
Самосовершенствование — онанизм. Саморазрушение — вот что действительно важно!
Вопрос этикета: как повернуться, проходя мимо вас? задницей или мошонкой?
Не разбив яиц, омлет не приготовишь.
Так я познакомился с Марлой Сингер. Согласно её мировоззрению она могла умереть в любой момент. Трагедия в том, говорила она, что этого не происходит.
К черту совершенство. Не надо его добиваться. Надо развиваться. Пусть фишки ложатся как ложатся.
Ни великой войны, ни великой депрессии. Наша война — война духовная, наша депрессия — наша жизнь.
Слушай меня. Ты должен понять, что Богу ты не нравишься! Он никогда тебя не хотел. И, скорее всего, он тебя ненавидит. Но это не самое страшное в жизни. К черту вечные муки, к черту искупление. Ты должен понять тот факт, что когда-нибудь ты умрёшь.
— Тайлер, вы знаете, вы самый интересный из всех моих одноразовых друзей.
— Слова теряют всякий смысл, когда ствол пистолета у тебя во рту.
Ты хотел изменить свою жизнь, но не мог этого сделать сам. Я — то, кем ты хотел бы быть. Я выгляжу так, как ты мечтаешь выглядеть. Я трахаюсь так, как ты мечтаешь трахаться. Я умён, талантлив и, самое главное, свободен от всего, что сковывает тебя.
I found freedom. Losing all hope was freedom.
Преодолеть страх. Отсечь лишнее. Отвергнуть все, что не имеет подлинной ценности. И скользить.
Ты то ласкаешь меня, то топчешь ногами, то любишь, то ненавидишь, открываешь мне душу и делаешь из меня посмешище — я похоже описала наши отношения, ТАЙЛЕР?!
Ударь меня… Не хочу умирать без шрамов!
— Знаете, для чего в самолётах нужны кислородные маски?
— Чтобы дышать.
— Кислород опьяняет. В катастрофических ситуациях люди впадают в панику, и бешено глотают воздух, и вдруг эйфория, покой, и ты смиряешься с судьбой. Вот рисунок. Аварийное приводнение — 600 миль в час.
А на лицах спокойствие, как у коров в Индии.
— Это интересная теория.
Вещи, которыми ты владеешь, в конце концов овладевают тобой.
Кто мы такие? Мы просто потребители, одержимые внешней атрибутикой преуспевания. Война, голод, насилие — все это не волнует. А волнует меня: знаменитости и скандалы, телевизор, где 500 каналов и чье имя на бирке моих трусов.
Шесть месяцев я не мог спать. Когда у тебя бессонница — всё нереально; всё очень далеко от тебя, всё это — копии копий копий.
Просыпаешься… в самолёте. Где: в Лос-Анжелесе, в Сан-Франциско? Просыпаешься… в Далласе, в Фортворде. Где бы ты ни был, где-то в Центральных штатах, — это твоя жизнь, и с каждой минутой она подходит к концу.
— Обещай мне.
— Ладно.
— Обещаешь?
— Да, обещаю.
— Обещаешь?
— Я же сказал: «Обещаю, что…»
— Ты трижды обещал.
— Эй, послушайте, я же мучаюсь.
— Ты мучаешься? Зайдите в Первую методистскую церковь вечером во вторник и посмотрите на ребят с раком яичек. Вот они мучаются.
— И как он ещё стоит на ногах…
— Круче всех на свете.
Верь мне. Мы встретились в странный период моей жизни.
Эй, и Мона Лиза потихоньку разрушается.
Я не говорил ничего — и поэтому люди считали, что у меня все совсем плохо. Они плакали громче. Громче плакал и я.
Имея много мыла, можно взорвать всё, что угодно.
Мне снова 6 лет, родители передают через меня сообщения друг другу.
Первое правило Бойцовского клуба: никому не рассказывать о Бойцовском клубе.
Второе правило Бойцовского клуба: никогда никому не рассказывать о Бойцовском клубе.
Третье правило Бойцовского клуба: в схватке участвуют только двое.
Четвертое правило Бойцовского клуба: не более одного поединка за один раз.
Пятое правило Бойцовского клуба: бойцы сражаются без обуви и голые по пояс.
Шестое правило Бойцовского клуба: поединок продолжается столько, сколько потребуется.
— Тот кто страдает бессонницей — не спит толком и толком не бодрствует.
Перья, прилипшие к твоей заднице, не делают из тебя цыпленка.
Когда у тебя пистолет во рту, то разговаривать можно только гласными.
Люди — рабы своих вещей.
Он был полон энергии, видимо, вставил себе клизму из кофе.
Я бежал… Пока мышцы не стало жечь огнем, а кровь не стала едкая, как кислота… И тогда… Я побежал дальше…
Тут я и нашел свое место. Между двумя большими, потными титьками.
Неповторимая красота снежинки — это не про вас.
Я словно всаживаю пули меж глаз каждой панды, которая не хочет трахаться ради спасения вида. Я хотел открыть клапаны танкеров и загадить все французские пляжи, которые я вовек не увижу. Я хотел дышать дымом. Я чувствовал, что разрушаю что-то красивое.
— Мы поделим группы. Хорошо? Забирай себе лимфоцит и туберкулёз.
— Туберкулёз бери себе. Моё курение там не к месту.
— Хорошо, ладно. Насчёт рака яичек разговора быть не может.
— Ну, скорее я имею право там появляться, в отличие от тебя. У тебя яйца на месте.
— Шутишь?
— Не знаю. Разве?
Разовые порции сахара, сливок, разовые порции масла, полуфабрикаты для микроволновки, мини наборы шампуня и кондиционера, микроскопические кремы, крохотные кусочки мыла. Люди, встречающиеся мне во время перелетов, — одноразовые друзья! Мы проводим вместе время от взлета до посадки и не более того…
Ты – лишь кучка испражнений жизни.
Когда-то мы зачитывались порнографией — теперь каталогами Икеа.
Суть бойцовского клуба не в победах и поражениях. Слова тут пустой звук. Истеричные выкрики на неведомых языках, как в церкви пятидесятников. После боя проблем меньше не становилось, но тебе на них было начхать. Каждый чувствовал, что возродился.
Эй, ты создал меня. Ты создал никчемное альтер эго для повышения тонуса, так ответь за это.
Каждый представлял отца Богом. Отец тебя бросил, что это говорит тебе о Боге?
— Чье имя на бирке моих трусов?
— … Марта Стюарт…
— Нафиг Марту! Марта полирует бронзу на «Титанике». Мир скоро пойдет ко дну, так что пора плюнуть на все эти диваны и зеленую обивку.
Будь у меня опухоль, я назвал бы её Марлой. Марла — крохотная язвочка на нёбе, которая зажила бы, если к ней не прикасаться языком, но не удержаться.
— А чем вы занимаетесь?
— Мыло!
— Что?
— Я произвожу мыло. Ведь мыло — критерий цивилизованности.
Я знаю это — потому что это знает Тайлер.
— Ты — симулянтка! Ты не умираешь!
— Извини?
После драки всё остальное как будто звучит слишком тихо в жизни. Ты можешь справиться, с чем угодно.
Мир — это копия, многогранно сделанная копия…
Каждое слово, которое вы прочитаете, бессмысленно — вы просто тратите напрасно очередную частичку своей жизни…
Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?
Твои права останутся у меня, я знаю твой адрес. Если за 6 недель ты не выучишься на ветеринара, ты умрешь.
Даже если я видел, что недавно кто-то от души подрался, передо мной был уже другой человек. Кто ты в бойцовском клубе — это одно, а кто ты в остальной жизни — иное.
— Я купила это платье за 1 доллар.
— Ты не зря потратилась.
— Платье для подружки невесты. Кто-то им целый день любовался, а потом выкинул. И с елками так же. Стоят, блестят и БАМ, валяются на задворках, поблескивая обрывками мишуры, подобно жертвам маньяка. Белье изодрано, руки обмотаны изолентой…
Фут бетонной стены радует, когда твоему соседу надоедает пользоваться слуховым аппаратом, и он включает телевизор на полную громкость.
Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина, в решении наших проблем?
Люди всё время меня спрашивают: знаю ли я Тайлера Дердена?
Мы были на волосок от жизни!
Презерватив — хрустальная туфелька наших дней. Его надевают, повстречав незнакомца. Танцуют всю ночь. А потом выбрасывают. Резинку, а не человека.
— Я хочу знать всё.
— К хренам твои знания. Забыть всё, что знаешь, – вот что нужно. Всё, что якобы знаешь о жизни, о любви и дружбе, и главное — о нас с тобой.
| 
